ТОП 10 лучших статей российской прессы за
April 26, 2019

Потолок зарплат

– Коллеги до сих пор припоминают вам фразу "ЦСКА ни копейки не потратил на комплектование. На создание этого коллектива ушло ноль рублей"

– Тут же написали, сколько ЦСКА потратил денег за последние пять лет, и написали примерно правильно. Объясню про "ноль рублей": перед началом сезона я отчитывался перед наблюдательным советом, на котором нам поставили задачу победить. Я сказал нашему руководителю, что мы постараемся выиграть в этом сезоне, а бюджет, который мне на это нужен – ноль рублей. Я всех приятно удивил, так сложилось, что нашей команде удалось это сделать.

– На зарплату-то далеко не ноль ушел.

– Это немного другое. Приобретение хоккеистов, селекционная работа, наверное, самое сложное. Трудно найти тех ребят, которые придут к кубку, в том числе и специалистов для тренерского штаба. Очень важно, чтобы все сложилось, важно подобрать коллектив, необходимых защитников, нападающих, не забывать о запросах главного тренера. Это длинная стратегическая задача. Заниматься этим сложно и увлекательно.

– Вы сказали, что ЦСКА станет еще сильнее в следующем году. Куда уж сильнее? Все боятся каждого вашего следующего трансферного шага.

– Самое главное усиление нашей команды на следующий сезон – уверенность в своих силах, потому что мы выиграли Кубок Гагарина. Ребята повзрослели с этой победой. У нас в составе не было ни одного хоккеиста, который становился чемпионом. Теперь их 25. Что касается состава – мы проведем точечное усиление на тех позициях, в которых мы на сегодняшний день видим определенные слабости или недоработки. Состав практически не изменится, умопомрачительных трансферов не будет. Мы постараемся пойти дальше тем же путем: с помощью внутренних резервов и скаутской службы сделать ЦСКА сильнее.

– Готовитесь ли к понижению потолка зарплат и отъезду некоторых ключевых хоккеистов в НХЛ?

– Мы уже сейчас занимаемся вопросом, связанным с понижением потолка. Проблемой это назвать сложно, время идет вперед, лига развивается. Были приняты решения, которые мы будем выполнять. Мы тоже принимали участие в них, понимаем, что будет жесткий потолок. Постараемся проявить свои лучшие способности и выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Конечно, будем уговаривать наших ребят остаться в России, радовать наших болельщиков и выступать за сборную.

– Вы были одним из самых ярых противников потолка зарплат. Объясните вашу позицию.

– Перед Олимпиадой мы подписали ряд хоккеистов на трехлетние контракты. Это Михаил Григоренко, Никита Нестеров, Кирилл Капризов, Алексей Марченко, Илья Сорокин. Мы понимали, что ЦСКА развивается, в то же время думали, что неплохо вернуть ребят в страну, чтобы они помогли сборной. Сейчас мы видим, что они помогли и сборной России, и нашей команде. Но речь не об этом.

Забирать людей с Запада на один год очень трудно в рамках переговоров. Как это объяснять? "Приезжай на годик, попади в сборную, а потом – назад"? И агенты, и сами ребята сказали, что с удовольствием вернутся в Россию, но только на три года. После их подписания мы не попадали в потолок, уже установленный по стратегии КХЛ. Поэтому я выносил свое решение на совет директоров, чтобы продлить еще хотя бы на год контракты тех ребят, которые в этот потолок не попадают. Иначе сейчас получилось бы так, что мне бы пришлось расторгать контракты с рядом хоккеистов, или же искать какие-то схемы, чтобы оставить игроков в России и в ЦСКА. Сейчас все соответствует стандартам лиги, мы, так же, как и все, войдем в жесткий потолок в 2020 году и будем с этим жить и работать.

– Ваша позиция по зарплатам изменилась?

– Я на совете директоров голосую как член ЦСКА. Бунтовать с точки зрения спортсмена или функционера, чтобы потолок зарплат увеличили на определенную сумму, я не буду. Есть стратегия лиги, за которую я голосовал. Задачу сохранить хоккеистов, поставленную перед ЦСКА, мы выполнили.

– Вы же вроде голосовали против?

– Не совсем так. Я голосовал за концепцию, которая принята сейчас, но также говорил, что стоит создать рабочую группу, разобрать вопрос о потолке зарплат и поменять эту цифру. Почему? Когда обсуждался переход на жесткий потолок, был, если не ошибаюсь, 2014 год. Клубы проголосовали за сумму в 900 миллионов рублей, но курс доллара тогда был гораздо ниже, чем сейчас. Таким образом, потолок сократился не на несколько миллионов, а на гораздо большую сумму. Тем не менее, КХЛ предъявила свою стратегию, предоставила примеры лиг Швеции, Швейцарии, других европейских стран и заявила, что видит ситуацию так. Мы с этим взглядом согласились.

– Какая сумма зарплат по-вашему оптимальна?

– Это должно быть рыночное решение. Сходу назвать сумму невозможно. Клубы должны посчитать, все сравнить и предложить какую-либо концепцию. Нужно учитывать и стратегию на Олимпиаду, просматривать вещи, связанные с возможным локаутом в НХЛ. В общем, здесь много сослагательных вещей. Тем не менее, сейчас мы будем выполнять тот формат, который установлен.

– Один из ваших аргументов, насколько я помню: "Кого мы повезем на Олимпиаду в 2022 году, если введем потолок?"

– В том числе. Сейчас я ломаю голову, думаю, как сохранить Григоренко, Капризова и так далее. У меня Андронов, капитан команды – свободный агент, а я не знаю, как его сохранить. НХЛ всегда готова не то чтобы вставлять нам палки в колеса, а не давать возможность развивать своих ребят в России. У хоккеистов есть мечта уехать за океан, американская лига позволяет им реализовать эту мечту, увеличивая количество клубов и потолок зарплат. Это мы еще не говорим о нашей молодежи. Посмотрите, сколько хоккеистов уехало в Северную Америку за последний год.

– Из вашей школы – достаточно много.

– Вы не представляете, что мне приходится переживать, когда родители ребенка говорят, что собираются подписать контракт с нами, а на следующий день приходят и говорят: "Нам предложили, мы поедем в Америку. Если у ребенка не получится стать там хоккеистом, то он хотя бы получит образование". Слава богу, ребята возвращаются назад. Те же Телегин, Карнаухов, Андронов, Григоренко и так далее. Не только к нам, но и в другие клубы. Просто мы выступаем вторично. Хотелось бы, чтобы Россия была на первом плане в системе мирового хоккея.

– Вам будет сложнее, если у вас зарплатный бюджет будет не два миллиарда, а как у всех?

Никитин: – Мы с Игорем Вячеславовичем еще в начале сезона договорились, чтобы я не забивал себе голову этим вопросом. Для меня все настолько непредсказуемо, что, если я еще и начну думать о чем-то, что не могу контролировать на 100 процентов, у меня не хватит сил на прямые обязанности. Я работаю по факту.

– Вам нравится то, что происходит сейчас в НХЛ? Все лидеры вылетели на старте плей-офф. Вам, как человеку, входящему в совет директоров КХЛ, не кажется, что это то, к чему стоит стремиться?

Есмантович: – Вопрос сложный. Это спорт. Немногим же нравится, что на баскетбольной Олимпиаде-72 Белов с финальной сиреной принес золотые медали СССР, немногим нравится, что наша олимпийская сборная проиграла США на Играх в Лейк-Плэйсиде в 1980-м. Уверен, многим в Европе, особенно немцам, не нравится, что Россия сравняла счет в финале хоккейного турнира ОИ-2018 за минуту до конца. Спорт – тяжелая работа, которая приносит результат и счастье болельщикам. Что до НХЛ и вылета фаворитов в первом раунде – побеждает та команда, которая лучше готова в этот момент. Нет ничего особенного в вылете "Тампы" и "Вашингтона".

– У нас-то такое трудно представить.

– Почему? Вот вам свежий пример: буквально несколько дней назад "Сарыарка", которая заняла 10-е место в регулярном чемпионате ВХЛ, победила в плей-офф. В Высшей лиге выступают 12-13 равных по силе команд, в том числе и наш фарм "Звезда". Тем не менее, сложилось так, что победила "Сарыарка", значит, эта команда была готова лучше.

- Но в ВХЛ и бюджеты примерно одинаковые. В КХЛ разброс между клубами гораздо больше.

– Лига понимает эту ситуацию, сейчас идет проработка нижнего уровня потолка для того, чтобы она стала более компактной. Согласен с вами в том, что в КХЛ большой разброс по зарплатам. Тем не менее, в первой десятке отличия в уровне зарплат не больше 25 процентов. Это совершенно нормально. Кто-то сильнее, кто-то – слабее.

Тактика

– Говорят, что ЦСКА должен был выигрывать Кубок Гагарина, потому что изначально намного сильнее. Но я вспоминаю один момент. Когда в седьмом матче со СКА Карпов вышел "один в ноль", сердце не екнуло?

Никитин: – Это спорт. Настолько тонкая грань… Наверное, мы больше заслужили. Благодаря самоотдаче ребят нам повезло больше. Все непредсказуемо, когда играют две равные команды. Но если ты работаешь ежедневно и отдаешься полностью, то все получается.

Есмантович: – При счете 2-0 в серии сказал, что мы будем играть со СКА до седьмого матча. И там решится, кто пройдет дальше. А там нам помогут домашний лед, отскоки, некачественная пересменка и другие мелочи. Мы к этому готовились. Хотя переживали. Это необъяснимое чувство напряжения.

– Илья Сорокин сказал, что получал настоящий кайф от игры со СКА. Вы от какой серии получили наибольшее наслаждение?

Никитин: – Не обижая "Витязь", хочу сказать, что серьезные матчи у нас начались только против "Динамо". Для нормального спортсмена, привыкшего участвовать в таких соревнованиях, именно этот накал страстей приносит мотивацию и удовольствие. Поэтому и Сорокин стал MVP плей-офф. Он получал удовольствие в каждом матче. Видел результат своей работы, понимал, что может быть сильнее равного соперника. Согласен с Ильей. СКА, "Авангард" и "Динамо" – соперники, которых интересно обыгрывать. Не просто играть.

– ЦСКА часто предъявляют претензии в том, что команда играет схематично, но недостаточно интересно. Нет сейчас мысли сказать тренеру: "Мы выиграли Кубок, теперь давайте попробуем действовать на льду более привлекательно для зрителя"?

Есмантович: – Вернусь к советскому ЦСКА. Я немного застал эту команду. Советский ЦСКА играл в тот хоккей, который для коллектива подбирал тренер. И при Тихонове, и до него в команде оказывались те хоккеисты, которых хотел видеть клуб. ЦСКА брал лучших игроков страны. Из-за этого, наверное, армейцы играли лучше всех в то время. Мы же сейчас не можем брать всех лучших к себе, потому что есть СКА, "Авангард", "Металлург". Сильнейшие сосредоточены в нескольких клубах лиги. К тому же большую роль играют иностранцы, которые являются ключевыми в "Авангарде", "Салавате".

Я считаю, что наш ЦСКА образца прошедшего сезона играл в отличный хоккей, который сбалансировано нацелен и на оборону, и на действия в атаке. У нас, что, Григоренко, Окулов, Вей, Капризов так сильно упирались в защите, что не позволяли сопернику играть в открытый хоккей? Я считаю, нет. Другие звенья по установке тренера больше внимания уделяли обороне, и это нормально, потому что кто-то играет в большинстве, кто-то – в меньшинстве. Хоккей ЦСКА для нас является, во-первых, победным, а во-вторых – творческим. На мой взгляд, мы играли в красивый хоккей. Грамотная игра в обороне говорит о том, что наш тренерский штаб сработал великолепно для достижения результата. Не считаю наш хоккей скучным. Как я уже говорил, мы проведем точечное усиление состава, а улучшение игры уже зависит от работы главного тренера.

– Здесь немного не согласен. У вас за линией шайбы три человека. Среднюю зону ЦСКА никогда не раскрывает. И так, чтобы давать играть сопернику и играть самим, я такого, в принципе, у ЦСКА не видел.

– Поэтому мы и выиграли. (смеется)

– А можно ли выиграть по-другому?

Никитин: - Наверное, можно. Всегда найдутся специалисты. Но есть специалисты-практики, которые отвечают за результат. А есть специалисты-теоретики, которые могут ответить разве что за свои слова. Поэтому здесь можно спорить до бесконечности: стили нравятся, не нравятся. Моя главная задача как тренера подобрать тактику под ребят, а не заставить их глупо что-то исполнять. Хотя это тоже один из вариантов.

– Но в прошлом году вы пытались строить хоккеистов под систему.

– Естественно, в том году в команду пришло множество новых игроков. Мы хотели понять, кто сможет выдержать требования, которые предъявляет современный хоккей, плей-офф. Самоотдача играет также немаловажный фактор. Она должна быть ежедневной. Многие отсеялись уже через два месяца, а кто-то прошел всю дистанцию. В этом году ядро команды было уже намного больше, чем в прошлом году. И оно состоит из ребят, которые выдержали этот нелегкий путь. У нас в заявке 30 хоккеистов, как и у всех остальных команд. Поэтому я не совсем могу понять разговоры о "длинной скамейке ЦСКА".

– Но посмотрите на ваше четвертое звено и на четвертое звено других команд. Даже Капризов играл в четвертой тройке.

– "Авангард" мог тоже перевести в четвертое звено Шумакова, к примеру. Разница в том, что у нас не было градации на звенья. Мы даже в команде не разделяем их, это все давно ушло. Если вы смотрите время, то Капризов в четвертом звене у нас играет больше всех.

Этот шаг был осознан: поставив Кирилла в более консервативную тройку, мы заставили его проявить свои самые сильные качества. Чем отличается Капризов? Он один из немногих, а, возможно, даже единственный в лиге, кто способен обыграть любого защитника.

Когда он играет с творческими ребятами, он много заточен на передачи. Он затягивается в хоккей: отдал – открылся, снова отдал – открылся. Плюс его возраст пока не позволяет ему иметь "свое я", просто потому что он еще молодой человек. А когда он начал играть в более консервативном звене, сама жизнь заставила его активировать свою идентичность. Поэтому он стал намного ярче. При этом ему было также комфортно в звене, в котором Кирилл играл весь год. Этот шаг был целенаправленным, и он неплохо сработал.

– Вы убирали Вея из первого звена, переводили Капризова в другое сочетание. Почему?

– А что Капризов-Вей-Григоренко? Это же не тройка Крутов-Ларионов-Макаров, игравшая вместе много лет. Наше первое звено сформировалось только в начале этого сезона. Есть команды, позволяющие играть в хоккей, есть более консервативные. Кто-то действует персонально. Соответственно приходится менять тройки или оставлять их неизменными. Не всегда перестановки в звеньях происходят из-за того, что люди чего-то не выполняют.

– Когда Владимир Крикунов в октябре сказал, что ЦСКА наконец-то заиграл в хоккей, как к этому отнеслись?

– Я отношусь с уважением ко всем своим коллегам. Особенно к Владимиру Васильевичу. Мэтр нашего хоккея. Он всегда говорит то, что думает. Мы сами понимаем, что заиграли в другой хоккей. Поэтому он ничего нового не открыл. Я не удивился.

Шумаков

– Вы очень сильно изменили атмосферу в этом сезоне в ЦСКА. Какие шаги вы предпринимали? Звали игроков на ужин к себе домой?

– Не могу сказать, что мы изменили что-то кардинально. Мы не в казарме живем, и совместные ужины с вином – нормальная практика для нас. Ничего такого здесь нет. Но есть определенные правила, грань, через которую не должен переходить никто, без исключения.

– В чем эта грань?

– У нас никто не позволяет себе опоздания, ни тренеры, ни игроки. Есть правила пользования телефонами. Правила режима. У нас в команде нет штрафов. Мы вышли на уровень, где ребята сами за себя отвечают. Наша задача обозначить проблему, не более.

– Часто бывают проблемы?

– Конечно, мы все люди. Небольшие нарушения случаются. Но очень важно понимать, что к человеку нужно относиться по-человечески.

– В прошлом году в клубе произошла не очень приятная ситуация с неожиданным отъездом Сергея Шумакова в НХЛ. Поэтому его убрали?

Есмантович: – В том числе. Но мы его не убирали. У него перед отъездом был разговор с Игорем Валерьевичем, который сказал ему: "Сереж, готовься. К тебе претензии по игре нет. Прошлый сезон закончился, отношения мы обнулили, начинаем работать в полную силу". Сережа подтвердил, сказал: "Да, я все понял. Работаю". На следующий день он пришел уже вместе с агентом и заявил: " Я в этой команде играть не буду, не хочу. Я ухожу". Мои просьбы подумать и остаться Сережа не послушал. Я даже просил его друга Максима Шалунова переговорить с ним. Он не послушал и его. Мы подождали два, три дня – Шумаков позицию не изменил.

– Расстались без особого сожаления?

Никитин: – Если вы хотите поговорить на эту тему, лучше сделать это с самим Шумаковым. Я не знаю, что там у него на душе. Мы отнеслись к его решению с уважением: раз человек не хочет играть в нашей команде, то зачем его насильно удерживать? Конечно, ситуация нестандартная.

– В финале он вам забивал.

– Самое главное, что мы выиграли. Я не думал о том, кто нам забивает. Нам, по сути, и Кузьменко мог забить.

– Что вам сказал Боб Хартли на рукопожатии после матча?

– Не скажу, что мы близкие друзья, но я уважаю его как специалиста. Я очень доволен, что смог создать команду, которая победила Боба. Он поздравил меня, сказал, что сделана отличная работа. Всегда приятно обыгрывать таких людей.

Сборная

– Перед началом сезона у вас произошел конфликт с группой радикально настроенных фанатов. После выигрыша титула диалог может возобновиться?

Есмантович: – Диалог продолжается. Ситуация была, скажем так, полуконфликтной. После чемпионата мира по футболу, во время которого мирно уживались болельщики разных сборных, я в интервью сказал, что мы будем соседствовать со "Спартаком" на одной арене. Это стало щелчком для наших фанатов. Им такая ситуация не понравилась. Усугубилось все на предсезонной встрече в ЛДС ЦСКА после вопросов про обмен Кузьменко на Калинина. Я занял жесткую позицию. Сегодня небольшой диалог с этими ребятами идет. Надеемся, что придем к ситуации, когда мы примиримся, и для нашего родного клуба будем делать только добро.

– Следующие два года "Спартак" продолжит играть на "ЦСКА Арене"

– К большому сожалению, это решение от меня не зависело. Дворец спорта находится в собственности людей, готовых мириться с такими вещами. Мне это не нравится. Но сегодня экономическая ситуация в нашей стране требует такого решения. Я не могу на него повлиять. Этот вопрос был решен на другом уровне и другими людьми.

– Уход из сборной пошел вам на пользу? – вопрос главному тренеру ЦСКА.

Никитин: – Для меня честь работать в национальной команде. Я бы не назвал это уходом. Просто совместно с руководством ЦСКА мы приняли решение, что нужно сосредоточиться на клубе. Я к этому отнесся позитивно. Мы в ЦСКА затратили массу моральных, материальных и физических сил. Для команды это нужно было сделать. Не вижу большой проблемы. Обычная жизненная необходимость.

– Если сейчас позвонят из сборной и позовут обратно?

– Зачем эту тему сейчас поднимать? Я уважаю всех без исключения, кто сейчас работает в сборной. Сам там был рад всегда находиться.

– Может, теперь туда только главным?

– Я не тщеславный человек и к этому очень спокойно отношусь.

Есмантович: - Единственное, о чем мы попросили ФХР и КХЛ относительно Игоря Валерьевича – не задействовать его на этапах Евротура. На Кубок Первого канала и чемпионат мира отпускаем без проблем, если он нужен сборной. Его не позвали – тут клуб ни при чем. Это решение федерации. Как Игорь Валерьевич сказал, это честь – работать со сборной.

Трансферы

– Вы затрагивали тему взаимодействия между вами и главным тренером. Как это у вас происходит? Можете ли вы подойти к Никитину и сказать: "Так-так, Алексей Марченко должен играть по 20 минут". Или условно Янник Хансен.

– Очень просто происходит, у меня же хоккейное образование. Я же тренер-преподаватель. И мне удалось поработать и за границей, и в нашей стране. В разных клубах на любительском уровне. Взаимоотношения всегда были первостепенны с точки зрения спорта. У нас есть наблюдательный совет, у которого есть свое мнение. Я аккумулирую это мнение. Потом мы садимся вместе с Игорем Валерьевичем за стол, и я выкладываю это мнение. Как говорится, выкладываю все продукты, для того чтобы все съесть. Никитин выкладывает свои. Мы обсуждаем. И пока у нас не было какого-то такого момента, в котором рождалось противостояние.

И я ни в коем случае не говорю, кто по сколько должен играть, тем более – в минутах. Мне тогда главный тренер скажет: идите на лавочку и руководите. И пока до такого не доходило. Мы все моменты понимаем. Это же разные вещи, одно – каждый день находится с командой в раздевалке, каждый час – на велосипеде, за штангой, на льду, в форме, без формы. Каждый день с ними обниматься, целоваться и требовать с них. И совсем другое – сидеть на трибуне и видеть в основном то, что получается. Или не получается. Иногда, конечно, у ребят, которые работают на лавке, глаз замыливается. И мы доносим до них свой месседж: "Сверху это выглядит вот так". А они уже подтверждают или не подтверждают.

– А можно какой-то конкретный пример? Условно: "Мне кажется, что этот хоккеист может играть в меньшинстве. Давайте попробуем"?

- Такие моменты были у нас. Я, например, хотел, чтобы одного из защитников попробовали в большинстве. Донес это до тренерского штаба. Штаб, выслушав это, сказал: "Мы видим все это по-другому". Я переламывать ситуацию не стал. И ребята довели результат до того, который мы сейчас получили. Есть хоккеисты, которых, как по мне, можно было бы попробовать выше по составу. То есть, допустим, доверить игру в большинстве.

Тренерский корпус говорит: "Пока рано. Если мы ему сейчас доверим, то можем потерять те или иные вещи у другого хоккеиста". С точки зрения профессионализма – это все очень легко и просто обсуждается. Мне в этом плане с Игорем Валерьевичем очень легко. Потому что у меня хоккейное образование, а в наблюдательном совете – Сергей Федоров, Павел Буре, Борис Петрович Михайлов, Владислав Александрович Третьяк. Какого-то жесткого давления по принятию решений со стороны меня на тренерский штаб – нет.

– Почему в вопросе упоминался Хансен – вы перед началом сезона говорили, что он будет играть по 20 минут и будет много забивать.

– Хансен сыграл сезон, если по десятибалльной системе, где-то на шесть с половиной. В глубине души – это моя ошибка. Мы планировали, что он сыграет больше. Но здесь сыграл свою роль такой фактор: все-таки у нас было шесть иностранцев. Для того чтобы хоккеист показал максимальный результат, он должен быть в тонусе. Получать игровое время, "съесть" его, а там уже плей-офф покажет, как он поработал.

Так сложилось, что мы перестраховались с точки зрения иностранцев. Из-за прошлого сезона, когда болезни нас захлестнули. И я принял для себя решение, что у нас будет шесть легионеров. Чтобы у них была своя внутренняя конкуренция за место в составе. Так получилось, что эту конкуренцию выиграли для себя Вей, Робинсон, Дальбек и Юханссон. В итоге за оставшееся одно место боролись между собой Скотт и Хансен. В результате оба сыграли ниже своих возможностей. В следующем сезоне мы внесем коррективы, и у нас будет пять иностранцев. Чтобы они боролись за места наравне со всеми. Может быть, если бы мы дали Хансену какое-то время, он сыграл бы лучше. Янник – достойный хоккеист, но он не в полной мере показал то, что может. Так бывает. Иногда руководители ошибаются. В том числе – и я.

– На старте сезона Хансен пытался играть тонко. Где-то "чертил", где-то "рисовал", но не забивал и не набирал очков. Потом и это куда-то пропало. Может, вы запретили, попросив играть попроще?

Никитин: – Все мы в детстве начинали рисовать. Но художников больших из нас не вышло (смеется). Первый фактор, который на нем сказался – тот, что обозначил Игорь Вячеславович. Второй, и он, наверное, решающий: Хансен летом и мне, и ребятам говорил, что после этого сезона он заканчивает с хоккеем. И это, наверное, наслоилось на то, что он не играл постоянно. Естественно, и моя вина тут есть.

Но мы изначально решили идти вперед с шестью иностранцами. Перестраховались. Нам не нужно было выполнять обещания Игоря Вячеславовича про 20 минут. Нам нужно было выиграть Кубок Гагарина. Русские ребята играли хорошо. И у нас не было нужды в том, чтобы какой-то иностранец постоянно выходил. Мы и последний матч провели в недокомплекте. Но мы не разделяли иностранцев и русских. Все было в честной и конкурентной борьбе.

– Хансен завершает карьеру. Какие еще будут изменения?

Есмантович: Точечные.

– Есть кто-то, кто точно уйдет?

– Мы сейчас думаем по иностранцам. У нас нет контрактов с Хансеном и Скоттом. Работаем по одному легионеру и близки к договоренности. Но не можем озвучивать в рамках регламента.

– Но это из НХЛ человек?

Никитин: – Это иностранец (смеется).

Есмантович: – Да. И у нас есть заявка от главного тренера как-то усилить оборону. Мы подумаем, как это можно сделать.

– Это будет российский защитник?

– Скорее всего.

– За океан уже точно никто не едет, кроме Андронова?

Есмантович: Андронов у нас свободный агент. А остальные – Телегин, Блажиевский. С Артемом уже есть договоренность. С Иваном сейчас обсуждаем и постараемся договориться. Достигнута договоренность с Толчинским. И сейчас идут переговоры с Максимом Маминым. Мы сделали ему предложение. Он думает. Но я надеюсь, что разум возобладает над спортивной составляющей. У нас есть еще мысли, что, если с кем-то из этих ребят не удастся договориться, попытаемся договориться с игроком из НХЛ. Российским игроком.

– Это Валентин Зыков?

– Я бы не хотел говорить.

– Вы раньше говорили, что заинтересованы в его возвращении уже этим летом.

– Зыков пока к нам приехать не может. У него еще год контракта с "Вегасом". Это другой хоккеист. У которого нет контрактных обязательств. И права на которого принадлежат нам.

– Николай Голдобин?

– Я фамилий не называю.

– А кто-то из опытных, кто в "Звезде", те же Ермаков и Беляков, уйдут?

– Беляков заканчивает у нас. По Ермакову – мы близки к договоренности о его переходе в другой клуб.

– Будете ли вы еще кого-то из более опытных ребят отпускать? Условного Антипова?

– Пока вопрос по Антипову не стоит. Заинтересованности других клубов к нему мы не испытываем.

– Игроки к вам напрямую обращаются?

Никитин: – Естественно. У нас отличные отношения с парнями. В хорошем коллективе без этого никак.

– При Квартальнове было по-другому.

– Здесь заслуга Дмитрия Вячеславовича тоже очень большая. Мы отработали три года вместе. Многие принципы прививались команде в его время. Он квалифицированный тренер, и не надо на него нападать.

– Окулов бы у него не вырос в того, кем является сейчас.

– Первый, кто привлек Окулова в команду мастеров, был Квартальнов. Он увидел этого паренька. Это неопровержимый факт.

– Вы говорили с Окуловым летом?

– Первое качество, позволившее ему прогрессировать, – это то, что Костян – человек хороший. Человеческие качества позволяют ему не обижаться, анализировать, коммуникация с партнерами и персоналом хорошо налажена. От него идет положительная энергия. Игроков его таланта совсем немного. Третье – его партнеры видят талант Кости, и они тоже помогают ему.

– Ждали большего от Слепышева?

– Нет. Антону было непросто. Мы это проходили с Мишкой Григоренко. Слепышев три года в НХЛ не имел постоянного места в составе, и это очень тяжело. Не являлся значимой частью команды, не выходил в ключевых моментах. Человек привык к такому состоянию. Мы верили в них. Таким ребятам очень сильно помогала раздевалка. Перед сезоном сказал ему: "Твоя задача работать и терпеть. Мы тебе окажем необходимую помощь. Главное – ты не должен сломаться". Считаю, что Антон провел сезон хорошо, и на этом фундаменте должен провести следующий сезон еще ярче.

– Планируете наиграть кого-то из молодежи в следующем сезоне, как Романова?

– Это не мы сами взяли Романова, из яйца вылупили и поставили на большинство (улыбается). Саня – продукт хоккейной генетики деда Зинэтулы Хайдаровича и отца Стаса Романова, плюс трудолюбия, плюс в школе ему повезло, плюс наша скаутская служба его выцепила, плюс в молодежной команде ему дали развиваться. Когда он пришел в команду, мы понимали его потенциал. Нужно было не торопиться, но и все сделать вовремя. Его сразу приняли партнеры, ведь видят, что парень адекватный и работает как сумасшедший. Но останавливаться нельзя. В хоккее если завис, завтра следующий выходит. В прошлом году его почти никто не знал.

Есмантович: – У Романова еще год контракта. Сейчас разговариваем с ним и отцом, но пока договоренности нет. Сезон отыграет и условно может уехать. Такие ребята-самородки уезжают, и с этим ничего нельзя поделать. Не так много талантливых хоккеистов у нас задерживается. Смогли уговорить Капризова. Уговорим ли Романова? Не знаю. И так в каждом клубе. В Ярославле Денисенко и Коваленко. Ты облизываешь ребят, просишь не торопиться, чтобы уехали зрелыми мастерами, а потом – бац.

– Можно привести пример Панарина. Никто не слушает?

– Мы к ним относимся к своим детям. Конечно, показываем, уговариваем, предлагаем условия, которые позволяет регламент лиги и потолок. Не всегда можно дать человеку много денег, чтобы он остался, ведь он их может и не унести.

– У вас были премиальные за проход каждого раунда?

– Нет. В клубе ЦСКА премий в регулярном чемпионате и плей-офф нет уже на протяжении нескольких лет. У нас ребята играют за зарплату. Вот за Кубок Гагарина премия будет соответствующая уровню трофея.

– Если к вам Сорокин сейчас придет и попросит отпустить его в НХЛ, что вы ему скажете? Ему уже 24.

– Во-первых, Илья - очень профессиональный человек. Во-вторых, у него великолепные условия по контрактным обязательствам с финансовой точки зрения. И в-третьих, он профессиональный совестливый человек, так что понимает, что, как профессионал, должен отработать контракт. Уверяю вас, вероятность предложенного вами варианта развития событий – 1 процент из 100. И надеюсь, что этого не будет.

– А если Капризов придет с такой же просьбой?

– То же самое. Все то же самое. У всех наших ребят великолепные условия до 2020 года. До введения жесткого потолка зарплат. И ребята это все понимают. Поэтому команда после победы команда станет еще сильнее. Важно только обнулить свой настрой. Нужно попытаться выиграть второй кубок – это и финансы, и слава, и имидж. Чтобы если ты уезжал – уезжал заслуженным человеком. Олимпийским чемпионом, обладателем Кубка Гагарина, если сложится – чемпионом мира. Все это складывается в бэкграунд хоккеиста, который попадает в НХЛ. Уверяю вас, там на это смотрят.

Журналисты

– Я знаю, как вы отнеслись к моему вопросу Сергею Плотникову в микст-зоне во время серии ЦСКА-СКА про "может, лучше сломать Сорокина". Мне интересно, как к этому отнесся Игорь Никитин.

– Давайте я лучше отвечу. Дело все в том, что определенное количество корреспондентов требуют от спортивных функционеров, в том числе – тренеров, определенных жареных таких штучек, которые в плане чисто спортивной профессиональной работы глубоко раздражают. Потому что идет плей-офф. И каждый делает свою работу. Вроде как и корреспондент делает свою работу. И главный тренер делает свою работу. И то, о чем спрашиваете не только вы, но и другие корреспонденты: есть вещи, которые говорить можно, а есть те, которые говорить можно, но не очень корректно.

Но, как правило, в связи с тем, что у вас бизнес сложный, вы все равно задаете вопросы с заковырками. И эти заковырки, к сожалению, отнимают те глубокие вещи, что тренер доносит до ребят. Понятно, что это маркетинг, понятно, что это бизнес, понятно, что КХЛ – это большая такая сфера, которая должна работать в обе стороны, но, к сожалению, пока наши тренеры – это не Боб Хартли. Который может выходить, пиариться, говорить определенные вещи: это вот так, а это – вот так. Почему он может – потому что он оттуда. Из Северной Америки. Где хоккей – уже давно бизнес. А у нас хоккей – не бизнес. Если я спрошу вас, бизнес ли наш хоккей, и вы мне объясните, почему это бизнес – я вам готов зачислить это как докторскую диссертацию.

– Я бы сказал, что это черная дыра, поглощающая огромное количество средств.

– Вот. И вы, вся ваша атмосфера, связанная с подобными вопросами – она идет оттуда. Из Северной Америки. Вы пытаетесь работать их маркетинговыми приемами. Современными, холодными, жесткими. Потому что это бизнес. Мы пока так не можем. Потому что там этот маркетинг складывается на уровне лиги. Где нет чемпионата Канады. Чемпионата США. Где нет Кубка Первого канала. Но вы же все равно свою линию гнете. В хорошем смысле слова – это глубоко раздражает тренеров. Они игольчато к этому относятся. Они ко мне приходят и говорят: "А можно этого избежать? А этого? А можно, чтобы то-то и то-то у меня не спрашивали?". Конечно, я не могу этого сделать. У вас ведь свои работодатели, своя работа. Но нам бы хотелось, чтобы мы все были в одной лодке. Или хотя бы гребли в разных местах, но в одну сторону. А так – иногда есть некоторое недопонимание.

Вы, например, берете интервью у Никитина. А у нас есть информация, что такое же интервью не дает питерский тренер. Не дает. И мой тренер говорит мне: "А как так? Вот там тренер интервью не дает. Его за это наказали? Или ему это прощается?". И не только Питер. И "Магнитка". И "Ак Барс". Решил, допустим, Зинэтула Билялетдинов не пойти на интервью. Мы не знаем, что с ним из-за этого происходит. Но КХЛ нас все равно поддавливает. Говорит: "У нас регламент". И у меня Валерьевич спрашивает, а как так? Мы не в равных условиях?

Вы в рамках маркетинга шагнули далеко вперед. По бизнесу вы, журналисты, определенно впереди нас. Мы чуть ближе к спорту. Поэтому возникают такие моменты. А что касается вопроса Плотникову – конечно, мы понимаем, что вы не хотели ничего плохого. Конечно, понимаем. Но мы так же понимаем, что у моего тренера должен быть определенный иммунитет, чтобы он не гасил свою энергию, чтобы достичь результата. Тут такая игра в карты на деньги. Но ясно, что вы ничего плохого не хотите.

– Я общался с Сорокиным. Он очень правильно воспринял это как шутку.

– Но вы испытали давление, спрашивая это?

– Конечно.

– С этим давлением Игорь Валерьевич работает целый год. Потому что приходят и задают вопросы, которые он хочет избежать. Избежать он их не может, потому что человек совестливый, а не американец и не канадец. Там давно бизнес. Я как смог попытался объяснить. Или я не прав, Валерьевич?

Никитин: – (Смеется) Да нет, Вячеславович все обрисовал правильно. У вас бизнес, у нас спорт. Или вы хотите услышать от меня то, что будет хорошо продаваться? Я не могу продавать, потому что я еще не сыграл (смеется).

– Сейчас у вас титул. Это поможет раскрепоститься и почувствовать себя свободным?

– Я и так свободный человек. Почему я не хочу отвечать на некоторые вопросы? Потому что это может обидеть ребят.

– Бывало, что вы отвечали: "Вы вообще хоккей смотрели?" Вы же понимаете, что цель журналиста – спровоцировать реакцию?

– Да, конечно. Я понимаю, чем вы занимаетесь, и с уважением к этому отношусь. Моя задача – сохранить мир в раздевалке, и это очень важно. Поэтому на некоторые вопросы я не отвечаю. Приходится сосредотачиваться. Мои мысли уже на игре, а игра идет карточная, а в картах козыри нельзя показывать (улыбается).

– Осенью на ваших пресс-конференциях наметились позитивные сдвиги. Или я заблуждаюсь?

– Мы тоже развиваемся. Я не могу понять, когда прихожу на пресс-конференцию, а меня просят рассказать про игру. Вы спрашивайте – я буду рассказывать. Я готов отвечать на любой вопрос. Если вы их не задаете, что я должен рассказывать?

– Финальный вопрос. Какой главный опыт, который вы извлекли из этого сезона?

– Доверие к людям дает результат

Есмантович: Присоединюсь к словам Игоря Валерьевича. Самое главное – доверие. Это касается всего.