Угроза введения новых американских санкций ускорила принятие законодательных поправок, упрощающих возвращение в РФ предметов искусства и отправку их за рубеж. Против предоставления частным музеям такого же статуса, как государственным, а вместе с ним льгот при ввозе и вывозе предметов искусства выступали представители профессионального сообщества, в том числе директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. В долгой лоббистской игре участвовали администрация президента, правительство, Госдума. Глава НОВАТЭКа Леонид Михельсон просил президента ускорить принятие поправок, говорят источники “Ъ”, а вопрос держал на «личном контроле» спикер Госдумы Вячеслав Володин. Леонид Михельсон заявил “Ъ”, что «каждый коллекционер заинтересован в том, чтобы беспрепятственно ввозить и вывозить принадлежащие ему культурные ценности».
Госдуме седьмого созыва пакет поправок по ввозу и вывозу культурных ценностей (вступили в силу в конце марта) достался в наследство от шестого созыва — их внес глава думского комитета по бюджету Андрей Макаров («Единая Россия») в конце весенней сессии 2016 года. «Есть десятки людей, которые хотели бы ввезти сюда художественные ценности, хотели бы создать великолепные музеи, но они должны заплатить за это еще 18% — вот этот перекос предлагается устранить»,— докладывал он 8 июня 2016 года на заседании Госдумы. Справоросс Анатолий Грешневиков приветствовал поправки в Налоговый кодекс и отмену «пошлины для тех, кто желает создавать музеи», но недоумевал, зачем нужно спешить «под занавес работы Госдумы». Первый зампред комитета по культуре от «Справедливой России» Елена Драпеко, которая стала главным публичным оппонентом поправок, просила отсрочить изменения в закон «О вывозе и ввозе культурных ценностей», который предлагалось «переписать на 70%».
Близкий к руководству Госдумы источник “Ъ” утверждает, что сама идея «была предварительно согласована в правительстве одним из крупных коллекционеров»: «Тогда решили, что быстрее всего закон провести через комитет по бюджету. Поскольку речь идет о пересечении границы, а сборы — прерогатива комитета по бюджету, основания для работы над законом у них были». Инициативы были созвучны с публичными предложениями главы НОВАТЭКа, президента фонда V-A-C Леонида Михельсона. В ноябре 2016 года, говоря о культурном обмене с другими государствами, он отмечал необходимость свободного от налогообложения ввоза культурных ценностей и их вывоза независимо от времени и места их создания и, главное, формы собственности. Партнер господина Михельсона по бизнесу, зампред бюджетного комитета Леонид Симановский под поправками не подписывался, хотя, по версии думских собеседников “Ъ”, его роль была не последней. В окружении депутата сказали “Ъ”, что не следили за проектом по ввозу и вывозу с того момента, как он был передан в комитет по культуре.
Повод для раздора
К первому чтению претензии комитета по культуре (его глава — единоросс Станислав Говорухин) излагались на нескольких листах. Комитет не устраивало «принципиальное изменение подхода» к «культурной ценности» как «движимому имуществу». Одна из формулировок открывала возможность для свободного вывоза ценностей через границу по территории ЕАЭС «благодаря ссылкам на евразийское сотрудничество» в культурной сфере.
«Любой предмет музейного фонда, вывезенный в Казахстан, мог быть выведен из-под охраны РФ. Речь шла обо всех музеях»,— отмечает один из думских собеседников “Ъ”. Закон в итоге скорректировали с поправкой на то, что владельцы коллекций могут распоряжаться своей частной собственностью, говорит он. Александр Шолохов, президент российского комитета Международного союза музеев и зампред комитета по культуре от «Единой России», говорит, что даже после корректировки остались «правовые коллизии»: «Неопределенность правового регулирования вывоза и ввоза культурных ценностей на таможенной территории ЕАЭС приводит к снижению уровня правовой защиты российских культурных ценностей, в том числе музейных предметов из государственных хранилищ».
Одним из главных пунктов спора стал вопрос о создании частных музеев с особым статусом и льготами, которые закреплялись в Налоговом кодексе. Публично предлагал «рассмотреть определение статуса негосударственного музея федерального значения» и Леонид Михельсон. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский в письмах (есть у “Ъ”) Станиславу Говорухину указывал, что возглавляемый им Союз музеев «отрицательно оценивает попытку регулировать конкретные вопросы организации музейного дела законодательными актами, не имеющими непосредственного отношения к деятельности российских музеев». Господин Пиотровский настоятельно предлагал исключить из закона такое понятие, как «негосударственные музеи федерального значения». По сведениям “Ъ”, эту позицию поддерживал и советник президента по вопросам культуры Владимир Толстой. Михаил Пиотровский от комментариев “Ъ” отказался, сообщив, что итоги работы новых норм закона будут видны «через несколько месяцев».
«Пиотровский понимает, что многие музеи начинались как частные, и не против самой этой темы. Но было сопротивление тому, чтобы негосударственные музеи приобрели статус музеев федерального значения,— говорит первый зампред комитета по культуре от "Единой России" Ольга Казакова, которая стала соавтором итоговой версии поправок.— Было мнение, что если музеи приобретут статус федерального значения, то приобретут преимущество. На самом деле это лишь желание статуса. Как люди иногда просят — благодарственное письмо. Я повешу его на стенку, и мне будет приятно».
Поправки господина Макарова в ст. 333.35 Налогового кодекса все же предполагают, что частные музеи федерального значения наравне с государственными избавлены от уплаты пошлин за выдачу разрешительных документов «на вывоз или временный вывоз» предметов искусства.
Поэтому законодатели обещали дополнительные льготы: не облагать таможенными пошлинами ввоз произведений искусства для пополнения частных музейных собраний и для временных выставок и их временный вывоз с выставочными целями.
В заключении комитета по культуре за подписью Станислава Говорухина изначально указывал, что негосударственные музеи должны функционировать в соответствии с законом «О Музейном фонде и музеях». «Не было ясно, будут ли на частный музей распространяться требования по условиям хранения коллекций, потому что у нас все коллекции входят в музейный фонд,— пояснял источник “Ъ” в Госдуме.— Идея негосударственного музея ставит под вопрос саму по себе сохранность коллекций». Ко второму чтению соответствующие поправки в этот закон появились, но устанавливать статус частного музея федерального значения будет правительство.
В пресс-службе Министерства культуры “Ъ” сообщили, что соответствующие нормативно-правовые акты разрабатываются. Кроме того, в закон «О музейном фонде и музеях» внесли поправки, которые предусматривают, что предметы искусства закрепляются за такими музеями «после их включения в государственный каталог». Это влияет на условия страхования, пояснили в Госдуме: «Если вы хотите провести выставку, то любое перемещение предметов искусства страхуется. Условия страхования для предметов искусства, которые в музейном фонде,— одни, для остальных, которые ввозятся в частном порядке,— другие. Уменьшая таможенные платежи, меценаты могли попасть на достаточно большие деньги по страхованию».
В процессе работы над законом изменился «состав экспертной комиссии по оценке культурных ценностей, который состоял из искусствоведов, прошедших аттестацию в учреждениях Минкульта», рассказывают в Госдуме. Изначально туда предлагалось ввести «до двух третей представителей общественных организаций»: «То есть создаешь организацию "Юристы за Третьяковку", вводишь их в состав совета и контролируешь совет — проблему ввоза-вывоза для себя решаешь бизнес-способом». «Мы доказали необходимость поправки о том, что баланс должен быть 50 на 50,— говорит Ольга Казакова.— Как ни странно, это было не так сложно: вот позиция Пиотровского, вот мнение профессионального сообщества, мы с ними согласны». В Минкультуры сказали, что нынешний перечень уполномоченных экспертов, размещенных на сайте ведомства, актуален.
Срочный развод
При первом чтении проекта лидер ЛДПР Владимир Жириновский замечал: «Первый раз в подборке документов у нас два разных заключения двух комитетов: комитет по бюджету и налогам — принять, комитет по культуре — не принимать». В сентябре 2017 года руководство Госдумы передало работу над поправками в закон «О вывозе и ввозе культурных ценностей» в комитет по культуре. Поводом стала перегруженность комитета по бюджету, говорит источник в окружении спикера. В комитете по культуре давно были возмущены, что инициатива проходит мимо них. По словам источников “Ъ”, в комитете по бюджету не хотели расставаться с законопроектом, но спорить не стали. «Версия от Макарова, которая пришла в комитет, комитет не устраивала, потому что это была версия, написанная юристами одного из коллекционеров»,— утверждает собеседник “Ъ”.
В декабре 2017 года, как рассказывала Елена Драпеко, «правительство потребовало немедленно, до 1 января, принять закон», хотя комитет хотел продлить срок подачи поправок до апреля 2018 года. По словам Ольги Казаковой, работу ускорила внешнеполитическая ситуация: «Неизвестно было, когда они будут по датам, но это было важно принять, тем более накануне нашей большой политической кампании в стране (президентских выборов.— “Ъ”). Над законом работали и раньше, но начали торопиться к концу года, когда поняли, что нас санкциями обкладывают со всех сторон». Напомним, «кремлевский доклад» со списком из 210 имен (в том числе 96 бизнесменов с состоянием более $1 млрд, близких, по версии руководства США, к Владимиру Путину) был опубликован 30 января.
Источник “Ъ” в Госдуме утверждает, что к концу 2017 года Леонид Михельсон на встрече с Владимиром Путиным аргументировал необходимость принятия закона, в том числе в контексте предстоящих санкций. Было дано поручение принять закон в кратчайшие сроки. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не стал комментировать этот вопрос.
На авторитет президента, по словам думцев, ссылались депутаты во время отдельных совещаний в Госдуме. «Они (меценаты.— “Ъ”) обратились к президенту, сказали: разные люди нам мешают принять закон и ввозить ценности,— рассказывает собеседник “Ъ” в госструктурах.— После этого были переговоры, Володин разговаривал на эту тему и с Вайно (глава администрации президента.— “Ъ”), и с Приходько (глава аппарата правительства.— “Ъ”)». Собеседник “Ъ” в руководстве Госдумы подтверждает, что спикер держал вопрос «на особом контроле».
«Я не думаю, что это такой большой лоббист (Леонид Михельсон.— “Ъ”), что Госдума вся встала ради этого»,— говорит зампред комитета по культуре от ЛДПР Олег Лавров. Он без колебаний и сам, и по поручению фракции поддержал закон: «Сейчас есть много того, что нельзя показать, на аукцион выставить, ни внутри страны, ни снаружи».
Для убеждения сомневающихся членов комитета по культуре на его заседания в конце декабря пришел лидер фракции «Единой России» Сергей Неверов. Ольга Казакова связывает это с тем, что «руководящего звена от "Единой России" на тот момент не было»: ни Станислава Говорухина, ни первого заместителя Иосифа Кобзона. А у самой госпожи Казаковой не было статуса первого зама. Она получила его в том числе и по итогам работы над законом, что вызвало недовольство и у некоторых однопартийцев. «Неверов в декабре приходил для давления: "мы хотим принять, и хоть ты тресни",— говорит коммунист Владимир Бортко, который вел комитет как его первый зампред.— Он призывал ко всему хорошему, но, зачем такая свистопляска, он объяснить не мог». Ольгу Казакову в итоге, «как это называлось при советской власти, направили на укрепление, это называлось "укрепить руководство"», сказал господин Бортко.
«Мы были против закона, но моя коллега (имеется в виду Ольга Казакова.— “Ъ”) его протащила по решению фракции. Нет ни желания, ни времени его комментировать»,— заявил “Ъ” Иосиф Кобзон. «В декабре внутри комитета по культуре был раздрай между сторонниками более радикального варианта (отклонение закона.— “Ъ”) и того компромиссного, который был найден при консультациях с правительством и ГПУ президента»,— сказал “Ъ” один из депутатов.
Ольга Казакова вместе с вице-спикером Петром Толстым стала соавтором поправок, которые были согласованы поздно вечером накануне пленарки 21 декабря и утверждены опросным листом (до Нового года закон должен был успеть рассмотреть Совет федерации). «Партия власти внесла поправки буквально в ночь перед голосованием в палате,— говорит господин Бортко.— А голосование у нас, как вы понимаете,— больше 300 человек "Единой России", дальше бесполезно что-либо поделать». Олег Лавров подтверждает разногласия среди единороссов, но итоговому решению не удивлен: «Это не единственный такой законопроект. 50% законопроектов принимается через мышцы большинства».
Отрасль поддержки
«Несомненно, это шаг в правильном направлении,— оценил для “Ъ” принятые поправки Леонид Михельсон.— Каждый коллекционер заинтересован в том, чтобы беспрепятственно ввозить и вывозить принадлежащие ему культурные ценности, как для создания коллекций в России, организации выставок, так и для оборота культурных ценностей». По его словам, «до принятия поправок это было практически невозможно», новая редакция закона «стимулирует ввоз культурных ценностей в Россию, что самым положительным образом скажется на внутреннем арт-рынке». «Надеюсь, что скоро в России начнут открываться новые галереи и проводиться серьезные аукционы»,— говорит господин Михельсон.
Надежда Степанова, арт-директор Института русского реалистического искусства (основан банкиром Алексеем Ананьевым), считает, что закон облегчит организацию зарубежных выставок: «Мы платим огромные таможенные пошлины, от которых, как известно, освобождены государственные и муниципальные музеи. Эти деньги лучше потратить на повышение качества выставок, их продвижение, так как мы и, надеюсь, все без исключения культурные институции, нацелены на международный культурный обмен и рассчитываем на то, что наше национальное искусство станет частью мирового и будет представлено не только иконами и авангардом». «То, что теперь частные музеи наравне с государственными освобождены от уплаты таможенных пошлин при ввозе произведений в коллекцию своего музея,— положительная сторона закона»,— говорит Марина Молчанова, вице-президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, директор галереи «Элизиум».
Больше скепсиса у директора частного Музея русской иконы Николая Задорожного. «Изменения в законодательстве о вывозе и ввозе культурных ценностей никаким образом не повлияли на международную выставочную деятельность Музея русской иконы,— сказал господин Задорожный.— Порядок оформления разрешения на временный вывоз музейных предметов из нашей коллекции для экспонирования за рубежом не изменился, размер пошлины сохранился на уровне 0,01% от страховой стоимости экспонатов. Мы по-прежнему оформляем государственные гарантии принимающей выставку стороны об иммунитете и обязательстве возврата музейных предметов».
Многие из опрошенных “Ъ” экспертов рынка с однозначной похвалой отозвались об отмене автоматических ограничений на вывоз произведений искусства, которые созданы более 100 лет назад. По мнению Марины Молчановой, это создает возможность для более активной деятельности российских коллекционеров и антикваров за рубежом.
Особый интерес вызывает Совет по сохранению культурного наследия и развитию международного обмена культурными ценностями — новый совещательный орган, в состав которого, согласно новому закону, должны войти и представители музеев, и искусствоведы, и чиновники, и театральные деятели, а также представители арт-рынка. По мнению руководителя галереи «Веллум» Любови Агафоновой, «работа совета может помочь избежать ситуаций, когда малопрофессиональные и не имеющие практического опыта эксперты Министерства культуры устанавливают размер пошлины, опираясь на верхний предел аукционных цен, или испытывают затруднения, когда нужно установить пошлину на работы авторов, чьи произведения никогда не продавались на публичных торгах». Но даже те, кто многого ожидает от будущего совета, согласны в том, что без дополнительных подзаконных актов и инструкций механизм его действия остается весьма туманным,— а этих документов пока нет.
Туманными остаются и некоторые другие практические вопросы. «В отношении ввоза произведений искусства, к сожалению, остались нерешенными вопросы, которые давно назрели,— говорит Марина Молчанова.— Не разъяснен порядок ввоза в страну произведений искусства: что будет, если оно ввозится физическим лицом для последующей перепродажи? Не ясен размер таможенной пошлины в этом случае. Не определен, кроме того, и регламент ввоза юридическими лицами».
0
75.00
