Стив Маккуин, как и обожаемый им Хамфри Богарт или Джон Уэйн, с трудом запоминал имена своих героев, небезосновательно полагая, что и зритель не придает этим условностям никакого значения, желая видеть на экране только его одного, занятого одним и тем же — то есть собой. Пока Стив Маккуин все тот же — мир стоит и будет стоять. И даже если все изменилось, Маккуин должен оставаться прежним, как солнце или луна, как день или ночь. В сутках всегда 24 часа, а в биографии Маккуина — 28 фильмов, будто бы снятых одним планом. Жизнь на стоп-кадре, глубина резкости — вечность.
За 100 с лишним лет, прошедших с прибытия поезда на вокзал Ла-Сьота, представление о задачах актерской профессии порядком эволюционировало. Однако во все времена рождались и становились всемирными идолами артисты, упорно сохранявшие status quo, отказывавшиеся следовать модным веяниям, только личному видению. Часто это были не дипломированные комедианты, а случайно попавшие в кадр харизматики, цельные характеры, менявшие под себя любые предложенные обстоятельства. Их настоящая жизнь, их низкие истины становились сутью и предметом кино. Впрочем, даже годы, проведенные в консерваториях или актерских студиях, куда они отправлялись за ненужными им знаниями, в итоге ничего не добавляли к изначальной комплектации их таланта. Отправная точка в их случае и являлась пунктом назначения.
В самой первой кинорецензии, в которой упоминалось его имя, Стив Маккуин прочел о себе пренебрежительное соображение, моментально вызвавшее бурю ярости: «что касается исполнителя роли Мартина Кейбелла, то он выглядит так, как будто ангела Боттичелли скрестили с питекантропом». Речь шла об экранизации скандального бестселлера «Никогда не влюбляйся в незнакомцев» Гарольда Роббинса; Маккуин с огромным трудом устроился на этот проект, но доставшийся дебютанту персонаж, к сожалению, являлся его полной противоположностью — белый воротничок, юрист еврейских кровей, благородно планирующий расправиться с мафией и восстановить покой в большом городе. Не сказать чтоб Маккуин не умел перевоплощаться и находить себя даже в непредставимых обстоятельствах. Он внимательно слушал Ли Страсберга, соотнося теорию с обширной практикой. К 28 годам засидевшийся на скамье запасных Стив успел побыть участником бродячего цирка, матросом рыболовецкого траулера, уборщиком в борделе, автомехаником, морским пехотинцем, вором и, соответственно, заключенным исправительной колонии для несовершеннолетних. Эти красочные перипетии спровоцировало отсутствие воспитания. Стив рос безотцовщиной, да и мать видел изредка и чаще всего нетрезвой. В детстве о нем заботился двоюродный дедушка. От родителей он получил имя Стивен — в честь их собутыльника, подпольного букмекера, а также гены и страсть к острым ощущениям, ибо Уильям Маккуин среди прочего подрабатывал дублером на фильмах, в которых сцены автогонок занимали большую часть экранного времени. В остальном практически беспризорный ребенок познавал азы бытия, посещая единственный в провинциальном городишке Слейтер кинотеатр. Хамфри Богарт и Джеймс Кэгни стали его менторами, научив главному: в любой, даже абсолютно плачевной ситуации выглядеть максимально круто. То есть не выдавать свой страх и постоянные сомнения, напротив — брать соперника на понт и побеждать морально. Вряд ли Страсберг с его интеллектуальными камланиями мог его на этот экзистенциальный счет переубедить — потому и странно было бы Маккуину пытаться примерить амплуа тонкого и ранимого или рассудительного и положительного героя. Герой — это ипостась, не предполагающая психологических нюансов. Герой — это герой, ему положено курить, пить, гнать машину, лениво соблазнять красоток, согласных на место безмолвных пассажирок его стремительной жизни.
За «Никогда не влюбляйся в незнакомцев» последовало еще несколько провалов: фантастический хоррор «Капля», ненавидимый Маккуином фильм категории B, вопреки здравому смыслу получивший среди синефилов статус культового (каждый раз, когда актеру протягивали за автографом афишу «Капли», он разрывал постер и обрушивал на несчастного фаната ужасные ругательства). Собственно, именно после «Капли» он настоял на том, чтобы в титрах его величали Стивом, а не Стивеном, желая навсегда откреститься от позорного прошлого. А также «Большое ограбление банка в Сент-Луисе», названный критиками проходным нуаром, поскольку полудокументальная манера съемки долгих приготовлений к налету показалась им неуместной и претенциозной. Впрочем, уже в этом фильме Маккуин предстает как ready-made-субъект, готовая икона невозмутимой и вместе с тем проклятой маскулинности. Единственное отличие от классических явлений миру Desperado (так Маккуина дразнили еще в юности, в барах Гринвич-Виллиджа) — гардероб. Нил Адамс, с которой они женаты лишь пару лет, еще не успела взять под строгий контроль карьеру мужа, полагая, что ее путь в искусстве не менее важен. Поэтому эксплуатируемые модными брендами и по сей день образы — костюм-тройка, или голубой пуловер, или укороченный плащ и, конечно, темные очки — появятся позже, когда станет ясно, кто в семье главный и ради кого Джек Уорнер готов расстаться с миллионами долларов. Но пока злые языки на голливудских студиях продолжают утверждать, что Маккуин узаконил свои отношения с Нил исключительно из корыстных целей — невеста богата и знаменита, а жениха путают с Полом Ньюменом.
Важнейшая веха в биографии Маккуина — встреча с ветераном индустрии Джоном Стёрджесом. На «Так мало никогда», военную драму с международным кастом, повествующую о буднях американских и британских офицеров на восточноазиатском фронте, его позвал Фрэнк Синатра, столкнувшийся с ним в одном из радиоэфиров. Роль капрала Рунга не представляет ни малейшего интереса, Синатре просто требовалось заменить кем-то запросившего слишком большой гонорар Сэмми Дэвиса-младшего. Однако на площадке он проникнется обаянием строптивого ноунейма и потребует у режиссера, чтобы Маккуину написали больше сцен: в результате Фрэнк со Стивом будут смотреться как родные братья, понимающе подмигивающие друг другу. У обоих, к слову, почти идентичный взгляд, пронзительная синева которого действует гипнотически и на Джину Лоллобриджиду, и на массовку, и на Стёрджеса, чувствующего, что на его глазах рождается звезда.
Неудивительно, что уже ради следующего проекта Стёрджеса — «Великолепной семерки», вольного ремейка «Семи самураев» Куросавы,— Маккуин забросит свой единственный на тот момент зрительский хит, сериал «Разыскивается: живой или мертвый», много лет спустя вдохновивший Квентина Тарантино на «Однажды в Голливуде» (персонаж Ди Каприо Рик Далтон снимается в пародийной версии — «Закон графства Баунти»). Согласно изначальной задумке, Вин Таннер (Маккуин) должен был оттенять главного злодея Кальверу (Илай Уоллак) и его соперника Криса Адамса (Юл Бриннер). Разумеется, Маккуин не собирался уступать пальму первенства какому-то европейцу, не способному самостоятельно выполнять многочисленные трюки. Уже в первой сцене, несмотря на все усилия Бриннера, картинно зажигающего спичку на крупном плане, заполонить собой экран, в кадре царит Маккуин, буднично перебирающий патроны и разглядывающий ружье. Выражение его лица остается неизменным на протяжении двух часов, а может, и следующих 20 лет — не то чтобы ему все равно или он ничего не чувствует. Дело в другом: Маккуина нельзя сбить с толку, сдвинуть с места, он запрограммирован лишь на движение вперед, у него своя траектория, с которой можно совпасть — будь то человеку или целому миру,— а поравнявшись на секунду, все же отстать или попросту вылететь в кювет после слишком сильного столкновения.
В «Большом побеге» (еще одна совместная работа со Стёрджесом) его Вёрджел «Король карцера» Хильц, кажется, совершенно естественным образом полностью игнорирует попытки сокамерников вырваться на волю: бейсбольная перчатка ему интереснее рассуждений товарищей по плену, а устройство двигателя мотоцикла — важнее любой системы ценностей. Да и какие тут могут быть разговоры, какие ценности — он просто не догадывается, как в принципе можно сосуществовать с другими людьми или принимать во внимание их мысли и желания. Принадлежность к одному виду живых созданий не обязывает его тем не менее связывать себя с остальными — достаточно того, что они просто делят планету. И потом, разве камень берет в расчет дерево, а земля — небо, а огонь — воду?
Маккуин, конечно, чужд набирающего популярность среди коллег буддизма и прочих примет эпохи (кожаные блузоны вокруг постепенно уступают место клешам и фенечкам), зато ощущение мира как клубка стихий — с поправкой на то, что важнейшей из них является он сам,— ему чертовски близко. Успех «Великолепной семерки» и «Большого побега» в мировом прокате подтверждает данный тезис. И пусть в промежутке он принял участие в нескольких неудачных проектах — глупой комедии с Кэри Грантом «Машина медового месяца» или военной эпопее «Любовник войны», где сыграл одержимого суицидальным героизмом летчика,— главное, он теперь вправе двигаться вперед в своем ритме и по своим законам. «Большой побег» по сборам обошел и «Лоуренса Аравийского», и очередного «Бонда». На гонорар построен замок на калифорнийских холмах, в гараже — линейка гоночных болидов, кино интересует его все меньше, он пробует силы на треке, участвуя под британским флагом в «12 часах Себринга».
Во второй половине 1960-х Маккуин — воплощение американской мечты, желающих к ней причаститься — миллионы. Он блистает в однотипных ролях, освещая своим фирменным эгоцентризмом путь в сказку, хотя вокруг разворачиваются совсем не сказочные события. Пока он играет с судьбой на вылет в «Цинциннати Кид», на Тонкинский залив падают бомбы; когда он выгуливает модные костюмы в «Афере Томаса Крауна» под «Мельницы моего сердца» Мишеля Леграна, в Сайгоне война тысячами перемалывает его соотечественников. Маккуин время от времени дает острые интервью, противореча сам себе: то призывает слиться в патриотическом экстазе, то жалеет молодое поколение, вспоминая, как сам 15 лет назад гнул спину на борту эсминца. В целом политика занимает его только с одного ракурса — не повлияет ли она на культуру, не скинут ли его вернувшиеся из Вьетнама с трона, предпочтя новых героев, несущих более актуальные смыслы.
Закончится же золотой век Маккуина совсем не из-за решений, принятых в Белом доме. 7 августа 1969 года от рук членов банды Мэнсона погибнет бывшая возлюбленная Стива, а ныне жена Романа Полански Шерон Тейт. Вместе с ней будет убит близкий друг Маккуина парикмахер Джей Себринг, еще утром этого дня, завершив стрижку, приглашавший его провести вечер вместе. Маккуин не доберется до ставшей последним адресом «лета любви» Сьело-драйв лишь потому, что предпочтет обществу друзей интрижку на стороне. Отчеты в прессе (несмотря на старания адвокатов Полански, в газеты просочатся свидетельства подсудимых, рассказавших, как беременная Тейт умоляла их не убивать ее прямо сейчас, дать родиться сперва ее сыну) произведут на Маккуина такое впечатление, что до самой смерти он будет считать себя выжившим по ошибке предателем. Сомнения и страхи настигнут «героя» и вкупе с регулярной дозой наркотиков заставят сбавить скорость.
После «Буллита», ставшего прощальным реверансом 1960-м (редкая в карьере Маккуина роль полицейского детектива, увлеченного, впрочем, не расследованием, а прелестями Жаклин Биссет и коробкой передач Ford Mustang), от него уйдет наконец Нил. Но именно она, годами читавшая за него все сценарии, посоветовала ему взяться за роль, обеспечившую ему место в сонме небожителей. Гонки на холмах Сан-Франциско станут частью большой истории — не только кино, бери шире: поп-культура навсегда апроприирует Маккуина, превратив его в слоган, лейбл, «вещь месяца», затем года, а потом уже и столетия. Застывший в дверях Стив с кобурой поверх водолазки — неустаревающая реклама любого продукта, так или иначе связанного с мужественностью, новой или старой — уже не суть.
В 1970-е Маккуин встретит новую любовь в лице Эли Макгроу, жены киномагната Роберта Эванса. Пока тот будет курировать постпродакшен «Крестного отца», Стив соблазнит его супругу на съемках «Побега» Пекинпа. Как позднее признается Макгроу, еще на премьере «Буллита» она знала, что ее семейное счастье обречено. Эванс сперва поверит Алену Делону, занятому на «Чинечитте» в «Тони Ардзенте», что не стоит переоценивать типичную для киноплощадок интрижку между партнерами. Но, прибыв в Техас, поймет с полуслова, что «Побег» — это не только название фильма, но и реальность. Док Маккой — первая и последняя роль Маккуина, в рамках которой он отваживается проявить на экране слабость. Прежде всего ревность, выливающуюся в знаменитую пощечину на обочине. Но и нежность тоже, чуть ли не детскую привязанность к женщине, чью руку страшно отпустить. Пекинпа сильно пьет, воспринимает проект как поденщину, однако на выходе получается истинный шедевр. Это не история ограбления, или предательства, или мести, это история большой любви, что вырастает до вселенских масштабов на фоне грязи и насилия.
Брак с Макгроу не принесет Маккуину счастья. Они удалятся от мира в горы в районе Санта-Моники. Стив не хочет больше сниматься в кино, заставляет держать паузу и Эли. Эта аскеза закончится серией чудовищных ссор, однажды Маккуин выкинет возлюбленную в окно, та приземлится в бассейн. Нежелание продолжать карьеру связано и с профессиональными разочарованиями — катастрофой обернулся дорогой его сердцу Ле-Ман, стоивший здоровья и жизни нескольким профессиональным гонщикам; изменился и кинематограф, не нуждающийся больше в «одном и том же» непоколебимом герое: новое поколение в самом деле жаждет сложносочиненных переживаний, ведь и жизнь стала гораздо сложнее. Сочинить образ крутого парня, не обращающего на нее внимания, и убедить в своей имманентной, бездумной крутизне зрителя уже невозможно. Стив даже возьмется за Ибсена во «Враге общества» — напрасно. Публика вроде бы хочет прежнего Маккуина, хоть и сама понимает, что прежнее уже не вернуть.
Еще пара фильмов о преследованиях и побегах («Мотылек» и «Охотник»), еще один брак — с фотомоделью, когда вдруг рутинный медосмотр выявляет запущенную редкую онкологию. Военная служба дает о себе знать 30 лет спустя, отравление аммиаком, случившееся по недосмотру старших по званию, обрекло его на мезотелиому. Диагноз страшный, врачи дают несколько месяцев, Маккуин в отчаянии попробует прибегнуть и к нетрадиционной терапии — на базе кофейных зерен,— и к духовному утешению, на пороге 50 став истовым христианином.
6 ноября 1980 года он ляжет на операцию по удалению опухоли весом в 2,5 килограмма, развившейся в желудке и делавшей его похожим на беременную женщину. Операция пройдет хорошо, но утром 7 ноября его не станет. В газетах примутся писать, что Маккуин совершил свой финальный побег. И наверное, несмотря на очевидность метафоры, будут абсолютно правы. Он никогда не хотел перевоплощаться, но быть собой, все тем же Маккуином, пусть и в непредставимых обстоятельствах — вечности,— умел, любил, всю жизнь стремился.
0
75.00
