ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 31, 2024

Доля госсектора в экономике России в 2023 году снизилась до 48,5% с более чем 50% в 2018–2022 годах, следует из обновленных в сентябре данных Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС, которые изучил РБК. На это может влиять несколько факторов, в том числе снижение выручки и добавленной стоимости компаний в нефтегазовой отрасли, где доля госсектора высока, а также неполная отчетность ряда предприятий, пояснили в ИПЭИ.

Согласно оценкам ИПЭИ РАНХиГС, индекс размера государственного сектора в ВВП России в 2023 году составил 48,5%. Это ниже уровней 2022 года (51,7%) и 2021 года (53,2%). Пик доли госсектора в ВВП, по данным ИПЭИ, приходился на 2018 год (54,6%).

В структуре индекса в 2023 году наибольшую долю занимают компании с госучастием (КГУ) — 33%, еще 13,6% приходится на сектор госуправления (СГУ) и 1,9% — на государственные унитарные предприятия (ГУП). Капитализацию компаний с госучастием в 2023 году авторы исследования оценили в 30 трлн руб., или 52,75% от капитализации всего фондового рынка (в 2022 году эта доля составляла 18,7 трлн руб., или 48,9%).

В Госдуме долю государства в экономике в 2024 году оценивают в 62,7% и указывают на качественные изменения присутствия государства в экономике. Эксперты, в свою очередь, считают, что тренд на увеличение присутствия государства в экономике долгосрочный (флуктуации в отдельный год могут быть как в одну, так и в другую сторону), но это необязательно должно негативно влиять на инвестиционный климат.

Что влияет на долю государства в экономике
На изменение доли компаний с госучастием в данных исследованиях в большей степени влияет отраслевой фактор, пояснил РБК один из его авторов, заведующий лабораторией анализа институтов и финансовых рынков ИПЭИ РАНХиГС Александр Абрамов. «Например, спад в выручке и добавленной стоимости в нефтяной и газовой сферах, где высокая доля госсобственности, ведет к сокращению доли КГУ», — отметил Абрамов. Также влияние на итоговый индекс оказывает неполная отчетность по ряду компаний за 2023 год, добавил он.

В исследовании, по словам Абрамова, рассматривается фиксированное количество компаний с госучастием (147), поэтому снижение добавленной стоимости в ряде крупных компаний сокращает долю госсектора, добавил он. По его словам, часть компаний давно не раскрывают отчетность и, например, в 2021–2023 годах значение по выручке было только у 127 компаний. Также в исследовании не учитываются данные по национализированным компаниям из-за их проблем с публичной отчетностью, уточнил Абрамов. «Но не думаю, что реально их доля в ВВП велика», — отметил эксперт.

На изменение доли государственного сектора в ВВП страны оказывают влияние не только количество компаний с госучастием и динамика объема их выпуска в физическом измерении, но и конъюнктурные факторы, во многом обусловленные колебаниями цен на международных рынках, отмечает доцент департамента международного бизнеса факультета международных экономических отношений Финансового университета при правительстве Ирина Абанина. «Учитывая, что ряд компаний российского госсектора являются крупнейшими экспортерами, то влияние внешнеэкономических факторов на динамику рассматриваемого показателя возрастает», — поясняет она.

Как считают в ИПЭИ
Сводная оценка доли государственного сектора в ВВП, по версии ИПЭИ Президентской академии, состоит из трех элементов: доли КГУ, доли СГУ и доли стоимости, создаваемой ГУПами.

Под КГУ понимается организация, контролируемая государством прямо или косвенно в роли владельца пакетов акций (долей) в размере не менее 10%. Авторы указывают, что наиболее корректно будет учитывать не долю непосредственно выручки в ВВП, а долю добавленной стоимости компании, и последняя подразумевает расчет разницы между объемом выпуска и промежуточным потреблением организации.

Доля СГУ оценивалась по счету производства ВВП Росстата (в его составе статслужба раскрывает стоимость вклада сектора госуправления в ВВП) с авторской корректировкой методики. Доля ГУПов в ВВП оценивается по данным информационной системы СПАРК о выручке ГУПов.

Что будет с долей госсектора в дальнейшем
Абанина считает, что в долгосрочной перспективе увеличение доли госсектора в экономике если и будет происходить, то в незначительных масштабах. На это, по ее словам, указывают некоторые индикаторы, например масштабы и динамика инвестиций в основной капитал в государственном и частном секторах. «В 2000 году частный сектор инвестировал в основной капитал всего лишь на 25% больше, чем государственный, а в 2023 году — почти в четыре раза больше. К тому же темпы роста инвестиций в частном секторе значительно выше, чем в государственном, особенно эта тенденция хорошо видна после 2022 года», — замечает она.

Вместе с тем в заключении комитета Госдумы по вопросам собственности, земельным и имущественным отношениям на проект федерального бюджета на 2025–2027 годы доля государства в российской экономике в 2024 году оценивается уже в 62,7%, а за последние десятилетия, по их данным, показатель вырос вдвое (с 31,2% в 2000 году). Глава комитета Сергей Гаврилов подтвердил в разговоре с РБК этот показатель, уточнив, что расчеты основаны на данных РАНХиГС. Он включает в себя активы, переданные во временное управление Росимущества по искам Генпрокуратуры.

Гаврилов считает, что консолидация активов государства «в периоды серьезных кризисов, в том числе военных угроз», неизбежна, «так поступали все страны». Важно, чтобы госучастие было эффективно и ограничено по срокам, подчеркнул он. В то же время «сейчас идет переосмысление роли государства (в экономике. — РБК) за счет широкой цифровизации». Речь, по его словам, идет о цифровой системе управления со стороны Росимущества, об электронных аукционах и сервисах по продаже имущества, о повышении прозрачности процедур сдачи в аренду государственного и муниципального имущества. «Мы считаем, что за счет таких процедур вырастут доходы от аренды и приватизации, — отметил депутат. — Природа и качество государственного участия меняется, и надеемся, что пойдет в том же направлении».

С 2023 года Генпрокуратура инициирует иски о передаче частных промышленных компаний в собственность государства, ссылаясь на незаконно проведенную приватизацию. За последнее время в собственность государства перешли, в частности, Челябинский электрометаллургический комбинат, «Кубань-вино» и производитель макарон «Макфа». Президент Владимир Путин при этом не раз говорил, что о «деприватизации или огосударствлении экономики» речи не идет и изъятие предприятий происходит только при ущербе безопасности страны и в отношении незаконно приобретенных активов.

На сессии Петербургского международного экономического форума в этом году глава Минфина Антон Силуанов сообщил, что активы частного бизнеса, изъятые в государственную собственность, будут проданы, а не останутся в управлении у государства. «Мы придерживаемся позиции, что государству ничего лишнего не нужно — и в первую очередь это относится к имуществу, которое возвращено в казну на основании судебных решений», — повторил в октябре замминистра финансов Алексей Моисеев. Однако он же указал, что у таких компаний зачастую сложная структура собственности, несколько месяцев уходит на оценку каждого актива, не всегда имущество продается с первого раза, а по некоторым активам в правительстве идет дискуссия, не целесообразно ли оставить их в госсобственности.

По мнению Абрамова, в действующих условиях с раскрытием финотчетности говорить о точных значениях доли компаний с госучастием год от года сложно, но важен долгосрочный тренд, а он растет. В 2024 году, по его оценке, доля государства в экономике будет выше показателя 2023 года. «Тренд госсектора у нас, думаю, будет расти, потому что вряд ли даже в случае приватизации небольших пакетов акций КГУ они утратят статус КГУ», — рассуждает экономист.

В конце 2023 года Минфин составил список компаний, где доля государства более 50%, для возможной частичной приватизации. Силуанов пояснял, что снижение доли государства в крупных компаниях, не теряя контрольный пакет, может принести «десятки, сотни миллиардов». Официально приватизация федерального имущества в 2024 году была запланирована лишь на сумму 1,2 млрд руб. В марте 2024 года на расширенном заседании Росимущества Силуанов заявлял, что сумма на 2024 год должна быть скорректирована — не менее 100 млрд. На сегодня «в качестве доходов от приватизации получили в бюджет почти 50 млрд руб.», говорил в октябре на Московском финансовом форуме директор департамента регулирования имущественных отношений Минфина Андрей Воронцов, до конца года будут еще поступления — планка в 100 млрд руб. может быть достигнута.

РБК направил запросы в Минфин и Минэкономразвития.

Как госсектор в экономике влияет на инвестклимат

По мнению Абрамова, доля КГУ в выручке и добавленной стоимости по экономике вряд ли будет снижаться, поскольку государственные меры поддержки в большей степени проходят через крупные компании с госучастием и госкорпорации. «Важно, наверное, то, что в условиях проблем с инвестклиматом — и в теории, и по нашим эмпирическим данным — частные компании утрачивают преимущества перед компаниями госсобственности по таким критериям, как, например, размер и динамика совокупной факторной производительности», — отметил Абрамов. По данным исследования ИПЭИ, выручка КГУ в 2023 году составила 51,3 трлн руб. Совокупная факторная производительность — понятие, учитывающее не только традиционные факторы производства (труд, капитал), но и технологический прогресс, инфраструктуру, качество рыночных и регулятивных институтов.

По итогам 2022 года (последние опубликованные данные Росстата) прибыль компаний с государственным участием составила 2,136 трлн руб. — это более чем вдвое меньше, чем в 2021 году, писал ранее РБК. Речь идет о сальдированном финансовом результате (прибыль прибыльных минус убытки убыточных). На конец 2022 года насчитывалось 507 акционерных обществ в федеральной собственности (годом ранее — 646). Федеральные государственные унитарные предприятия в 2022 году третий год подряд демонстрировали сальдированный убыток — в 2022 году он составил 34,4 млрд руб., чуть меньше, чем в 2021 году.

Инвестклимат складывается из совокупности условий экономического, социально-политического и финансового характера, которые влияют на принятие компаниями решений об инвестировании, напоминает Абанина. По ее данным, частные инвестиции в основной капитал выросли в 2023 году на 22% после роста на 28% годом ранее. За счет этого, по ее словам, увеличилась доля частного капитала в общем объеме инвестиций — с 61% в 2021 году до 66% в 2023 году. «На наш взгляд, рост доли госсектора в экономике страны не происходит за счет поглощения частного сектора и не приводит к ухудшению инвестиционного климата», — указывает она.